— Нет, послушайте, Потапов. Вы ошибаетесь, — сказал он. — Она не просто генеральская дочка… Ее история — особенная… Только, пожалуйста, пусть это останется между нами. Я слышал все это от
жены профессора N и не хотел бы, чтобы это распространилось среди студентов. Она действительно дочь Ферапонтьева… То есть, собственно, он не Ферапонтьев, а Салманов… Но она — американка…
Неточные совпадения
Но на четвертом курсе я женился,
жена из солидной судейской семьи, отец ее — прокурор в провинции, дядя —
профессор.
— Второй год уж!.. Там
профессора или пьянствуют или с
женами ссорятся: что же мне было при этом присутствовать? — проговорил поспешно Салов.
— В самую средину города, на площадь. Вам отведена квартира в доме
профессора Гутмана… Правда, ему теперь не до того; но у него есть
жена… дети… а к тому же одна ночь… Прощайте, господин офицер! Не судите о нашем городе по бургомистру: в нем нет ни капли прусской крови… Черт его просил у нас поселиться — швернот!.. Жил бы у себя в Баварии — хоц доннер-веттер!
— При отце не надо упоминать фамилии
профессора N и особенно его
жены; на этот раз папа не расслышал. Не удивляйтесь, господа… У меня есть свои, очень уважительные причины…
Освободившись от сидения над тетрадками, Аполлон стал не только чаще бывать в доме Коршей, но и посещать дом
профессора Н. И. Крылова и его красавицы
жены, урожденной Корш.
В одном представлении было много русских: один знакомый
профессор с двумя
женами, то есть с законной и с романической, — и купец из Риги, раскольник, — лечиться ездил с дочерью, девушкою…
Войницкий. При моей наблюдательности мне бы роман писать. Сюжет так и просится на бумагу. Отставной
профессор, старый сухарь, ученая вобла… Подагра, ревматизм, мигрень, печёнка и всякие штуки… Ревнив, как Отелло. Живет поневоле в именье своей первой
жены, потому что жить в городе ему не по карману. Вечно жалуется на свои несчастья, хотя в то же время сам необыкновенно счастлив.
Дядин (один). Если бы я жил в умственном центре, то с меня могли бы нарисовать в журнале карикатуру с презабавною сатирическою надписью. Помилуйте, будучи уже в пожилых летах и с непривлекательною наружностью, я увез у знаменитого
профессора молодую
жену! Это восхитительно! (Уходит.)
Федор Иванович. Слушаю-с… (Идет и возвращается.) Я тронут… Будем рассуждать мирно. Видите ли… На этом свете я все испытал, даже уху из золотых рыбок два раза ел… Только вот еще на шарах не летал и ни разу еще у ученых
профессоров жен не уводил.
Заходил проведывать
профессор Дмитревский с
женой, однажды заехал Леонид.
Арестовали и
профессора Дмитревского.
Жена его, Наталья Сергеевна, пришла в контрразведку. Ротмистр с взлохмаченными усиками, очень напоминавший прежних жандармских ротмистров, встретил ее сурово.
Вошел
профессор с
женой, — знаменитый академик Дмитревский, плотный и высокий, с огромной головой.
Он был среди тогдашних
профессоров едва ли не единственный из местных помещиков с хорошими средствами и сам по себе, и по
жене, урожденной Глумилиной, с братом которой он учился.
В Ницце мы видались с ним часто; так же часто навещали мы М.М.Ковалевского на его вилле в Болье. С Ковалевским Эльсниц был всего ближе из русских. Его всегда можно было видеть и на тех обедах, какие происходили в русском пансионе, где в разные годы бывали неизменно, кроме Ковалевского, доктор Белоголовый с
женой,
профессор Коротнев, Юралов (вице-консул в Ментоне), Чехов, Потапенко и много других русских, наезжавших в Ниццу.
Женитьба эта произвела в дерптском обществе скандал, Раубер с
женою сделал визиты коллегам-профессорам: никто визита не отдал.
В четвертом ряду Антонина Сергеевна сидела между молодою женщиной, худенькой и нервной, в белом платье, и полным артиллерийским полковником. Тот беспрестанно наклонялся к своей даме, — вероятно,
жене — и называл ей фамилии литераторов, художников,
профессоров на эстраде и в рядах публики. Он делал это довольно громко, и она невольно смотрела в сторону, в какую он кивал головой или показывал рукой.
В Богимове мы уже застали «готовых» дачников. Это были: В. А. Вагнер — впоследствии известный
профессор зоологии, живший там с
женой и тетушкой, и семья тоже известного художника, академика А. А. Киселева, которая состояла из премилых детей-подростков, угощавших А. П. спектаклями из ими же инсценированных его рассказов. Сам А. А. Киселев был в начале лета на этюдах на Кавказе, но вскоре возвратился в Богимово. Таким образом, в интеллигентной компании недостатка не было, и жизнь протекала далеко не скучно.